Заметки о Канаде

На десяти ветрах

Этим летом мы отметили 10-летний юбилей нашего переезда в Канаду. Прошло уже два года, а времени обновить сайт все не было. Запланируешь написать главу после какого-то очередного события, но накатываются дела, заботы, срочные заказы — и все опять откладывается на месяц, два, а там, глядишь, намечаются новые крупные изменения — и опять хочется сначала дождаться результата. Но больше тянуть мне уже совесть не позволяет. Итак, на чем мы остановились?

Деньги на выкуп острова с пляжем таки собрали, и он был передан во владение провинции и народу. Теперь, приезжая летом купаться и собирать грибы, ощущаешь себя по-иному, зная, что в этот уголок природы вложены и твои собственные средства. А вскоре после нашей поездки в Монреаль оттуда в Галифакс переехала семья с двумя детьми и привезла с собой энтузиазм большого русского сообщества. С ними вместе мы взялись за устройство сначала новогодней елки для детей, а потом — и возрождение русской школы после четырехлетнего перерыва.

Новый 2008 год. Народу на елку набралось много, целый зал: детвора в карнавальных костюмах, родители, бабушки. Молодежь подготовила небольшой спектакль, с Дедом Морозом, Снегурочкой, играми, хороводами, чтением новогодних стихов — и, конечно, раздачей подарков из большого мешка. Прям как в детсадике советских времен. Меняются страны и тысячелетия, а традиции новогодних утренников все те же. Только еда была уже в типично канадском стиле: каждый принес вкусностей для шведского стола, и в конце праздника все бродили по залу с тарелками в руках.

Пользуясь случаем, мы поговорили с родителями ребят школьного возраста и собрали их имена-телефоны. А добровольных взносов оказалось достаточно, чтобы покрыть костюмы и отложить немного на нужды школы. Елки же с тех пор проводятся вот уже третий год подряд, и народу на них приходит все больше.

Русская школа. Детей набралось две группы: малыши-новички и ребята постарше, уже умеющие читать и писать. Соответственно, и уроков получилось два: русский и рисование, чтобы учителя могли заниматься с ними попеременно. Помещение использовали то же, что и для елки, — бесплатный лекционный зал при большом продуктовом магазине. И уже со второй половины февраля школа заработала!

Привыкать было трудно, особенно тем, кто еще не ходил в обычную школу. Домашние задания, прописи (пусть поначалу и с печатными буквами), подъем рано утром по субботам... Бывали и капризы, и недовольство, и дуракаваляние на уроках. Но все же детки старались, учились читать и писать, рисовали красками и заводили друзей: и для общего развития польза, и для поддержки родного языка.

На лето школа закрылась на каникулы, а в августе оказалось, что у обеих наших учительниц планы изменились, и работать в школе они больше не смогут. Но к сентябрю нашлись новые: мама одной из учениц для уроков рисования и преподавательница, которая раньше работала на русском отделении в университете Далхаузи и устраивала там детскую елку. А Дима, натренировавшись дома на Жене с Тимой, решился вести естествознание — уже для всех детей сразу, без разделения на группы.

Состав учеников тоже слегка поменялся — кто-то отказался ходить, кому-то не подходило расписание — но зато пришло и несколько новых ребят. К новому учебному году мы решили подойти поосновательнее — и уже заказали на всех детей настоящие учебники и прописи. Только слегка не рассчитали, и учебник первого класса оказался для малышей слишком сложным. Пришлось по-старинке ксерокопировать букварь.

Русские вечера. За год ребята дважды успели выступить на русских вечерах, которые проводит Далхаузский университет. В первый раз — весной, всего через месяц после начала работы школы, и потом в ноябре. Хотя времени для подготовки было совсем немного, они смогли отрепетировать и спектакли («Колобок» да «Теремок»), и стихи-песни. Не обошлось без накладок и подсказок, но детишки старались вовсю, благо они в таком возрасте, когда даже заминки на сцене воспинимаются зрителями с умилением.

Жене 10 лет. Женин юбилей отмечали дома. Вот уже третий год подряд к ней приходит очень мало гостей: все разъезжаются на каникулы. На этот раз мы пригласили ее подруг на конец июня, но все равно смогли прийти только две. Прям хоть в мае справляй!

Взяли Сонины краски для ткани, но на этот раз решили не заморачиваться с отдельными футболками для каждого ребенка. Пусть вместе сделают сувенир для именинницы: разукрасят для нее футболку контурами своих ладоней, подписями да всевозможными рисунками. Главное тут для детей — не результат, а участие: все получили море удовольствия, а Жене достался еще один подарок.

Лесные пожары. Летом впервые столкнулись с опасностью, о которой раньше читали только в новостях про далекие земли и страны: пожары. В один день вспыхнуло сразу в двух местах. Один — на восток от Дартмута (в районе, где мы когда-то присматривали себе участок), а другой — на севере нашей деревни, но, по счастью, по другую сторону шоссе, километрах в пяти отсюда. В обоих случаях возгорание началось в лесу, но огонь, подгоняемый сильнейшим ветром, быстро двигался в сторону жилья. И городским службам пришлось работать на два фронта.

Сначала мы только услышали непрекращающийся шум вертолетов. Подумали было — авария, но потом увидели и клубы дыма, застилающие полнеба. Шоссе было перекрыто, вертолеты набирали воду у нас в заливе, а мы следили за новостями через интернет. Соседи уже упаковали вещи на случай эвакуации, я начала перебирать в уме, что не забыть взять с собой, но все обошлось. Пожар был небольшой и его в тот же вечер потушили, а вот за Дартмутом битва с огнем продолжалась дольше, людей эвакуировали на несколько суток, и два дома отстоять так и не смогли. Еще хорошо, что не больше: огонь подошел вплотную к жилому району и был остановлен буквально на границе участков. Жили себе люди у леса, а теперь под окнами только обугленные стволы :( Утешает только то, что уже вскоре после пожара из черной, покрытой головешками земли начали пробиваться свежие зеленые кустики папоротников да черники. Говорят, им огонь даже на пользу: удобрение и отсутствие конкурентов.

...И деревенские. Дома тоже, бывает, горят — чаще всего из-за электропроводки или отопления. На моей памяти в округе уже несколько раз серьезные пожары были. Один мы даже застали по дороге. Едем домой в 9 вечера после кружка танцев, остановились на заправке — глядь, несколько пожарных машин промчалось. Поехали в сторону дома — и встали: горит дом у самой дороги, пути нет. Кто-то разворачивался обратно, но мы решили ждать. Нам 5 минут по прямой, а единственный обходной путь — назад до Галифакса и в объезд по шоссе через Peggy’s Cove. Ждали три часа и попали домой уже после полуночи.

Хозяев в это время дома не было, а вот собаки погибли. Дом полностью выгорел изнутри, пришлось снести. И как оказалось, застрахован он не был. Но что меня всегда приятно поражает — это отзывчивость канадцев. Окрестные школы, бизнесы и церковные общины начали сбор средств, одежды, стройматериалов. Кто-то из специалистов приходил и предлагал помощь в работе. И вскоре совместными усилиями отстроили заново.

Жучки. Другая напасть — еловый жук-короед, захвативший несколько лесных районов вокруг Галифакса. Если раньше отдельные деревья мог повалить ураган или их корни повреждались при строительных работах, то тут елки начали сдавать массово. Обычно жуки эти атакуют только старые, больные деревья, но в том году что-то, видимо, помогло их более активному размножению.

Жуки сверлят дырки в коре, ель выделяет смолу, чтобы их заделать, тратит на это последние силы и засыхает. Хвоя рыжеет, осыпается — и за сезон дерево погибает без надежды на восстановление. Так как живут жуки и личинки под корой, в глубине, химикатами их не достанешь. Коричневые конусы погибших елок были видны буквально на каждом участке; посмотришь вдаль на леса за шоссе, и то тут, то там видишь коричневые пятна.

За одно лето на нашем участке засохло несколько деревьев в глубине, а на следующий год — одна за другой штук пять больших елей на заднем дворе. Очень высокие и с толстыми стволами — нам такие не повалить. Но что-то делать надо — оставлять их надолго рискованно: в конце концов могут упасть или в сторону дома, или на другие деревья, да и виду никакого. А заказывать точечную вырубку — недешево, каждый ствол может обойтись долларов в пятьсот.

Первоклашка. В июне 2008 г. пришло время попрощаться с детским клубом, куда мы начали ходить еще в 2001 году — сначала с Женей, а потом и с Тимом. Как оказалось, дольше всех его нынешних участников.

А с осени Тим пошел в канадскую школу. К той же самой учительнице, что когда-то вела Женю, так что проблемы обучения не говорящего по-английски ребенка ей были уже знакомы... Все повторялось, только теперь Женя была старшеклассницей, которая в случае чего может прийти на помощь и послужить младшему брату переводчиком.

Наученная прошлым опытом, учительница сразу попросила меня побыть в первые дни в классе и переводить все Тимофею. Жаль, что такая мысль не пришла нам в голову со старшими детьми — это здорово помогло. Тим гораздо легче и быстрее вписался в школьную жизнь, усвоив распорядок дня и требования учительницы. И мне было спокойнее, когда пришло время оставить его одного.

Осенний экономический кризис на нашу провинцию серьезно не повлиял. Оказывается, есть некоторое преимущество в том, чтобы жить не в самом активном районе. Здесь мало промышленных или ресурсодобывающих предприятий, зато полно правительственных, учебных, медицинских, военных учреждений, получающих финансирование из центра. Да и цены на жилье раздуты не были по той же причине. Поэтому когда началось закрытие автомобильных заводов в Онтарио, снижение нефтедобычи в Альберте и падение цен на дома в Британской Колумбии, у нас почти ничего не изменилось. Только вырос курс американского доллара (что нам лично выгодно — мы ведь в основном на Штаты работаем) да упали цены на бензин: с раздутых к октябрю полутора долларов за литр до уже давно забытых 70-80 центов.

Российские паспорта. Срок годности наших с Димой загранпаспортов истек уже много лет назад, и вот наконец мы собрались получить новые. Дело осложнялось тем, что перед иммиграцией в Канаду мы не выписались из квартиры и не оформили ПМЖ — и поэтому в документах до сих пор числились как «временно выехавшие заграницу». Но я давно хотела получить новые паспорта — мало ли, соберемся съездить на родину или нужно будет заверить какую-нибудь доверенность через посольство. Да и на Тимофея наконец нужно оформить российские бумаги — гражданство он получал автоматически, как рожденный от российских граждан, но нигде до этого «сосчитан» не был.

Вот только процесс этот из-за отсутствия у нас ПМЖ очень долгий и муторный: посольство только принимает здесь заявления, а потом отправляет их в Россию в ОВИР по месту прописки. Сроки — от полугода и больше, да еще перед этим много времени ушло на то, чтобы разобраться, какие именно формы необходимо заполнять, что заверять у местного нотариуса, что отправлять на легализацию в канадский МИД. И стоило это недешево — по нескольку сотен долларов за каждый паспорт.

Оказалось, что мы еще вовремя успели: вскорости посольство ужесточило правила и вообще отменило прием заявлений и высылку паспортов по почте. Теперь ради этого нужно два раза ездить в Оттаву. Русское общество хотело пригласить консула на выездную сессию в Галифакс, но не набрало достаточное количество заявок. В Ванкувере, например, такие сессии уже несколько раз проводились, но к нам ради горстки желающих никто не поедет.

Прописка. Когда паспорта были получены, перед нами встал выбор, что делать дальше — оставить все как есть или наконец перейти на ПМЖ, чтобы легче было менять документы в дальнейшем. Все мы до сих пор были прописаны в расселенной питерской коммуналке. Бабушка уже несколько раз пыталась получить взамен нашей общей комнаты новую квартиру, да все безуспешно. Ей отдельно от нас жилье не давали, а нам ничего не светило без личного присутствия.

Летом бабушка вновь съездила в Питер, выяснила обстановку и приехала с новым планом: если мы с детьми сейчас выпишемся из этой комнаты, она сможет получить и приватизировать на себя однокомнатную квартиру. Мечты о своей квартире не дают ей спать лет тридцать как минимум. Диму с детства замучали эти разговоры о том, что им вот-вот «дадут» жилье. Мы уж и дом свой собственный тут купили, а бабушка все не может успокоиться и забыть о «положенных» ей 15 метрах. Так что мы решили дать ей этот шанс и упростить себе жизнь на будущее: выпишемся из Питера, встанем на учет в посольстве, а бабушка пускай себе получает что хочет.

Но только вопросы с выпиской посольство заочно не решает — необходимо личное присутствие нас и всех детей старше 14 лет (каковой рубеж как раз перешла Соня). Нужно ехать в Оттаву. На дворе сентябрь, Тима только-только пошел в школу, и совсем не до поездок. Да и билеты на самолет и гостиница выйдут недешево. Но настал октябрь — а вместе с ним экономический кризис, с резко упавшими ценами на бензин. А тут еще через сайт Одноклассников обнаружилось, что в Оттаве живет моя школьная подруга, готовая приютить нас на несколько дней.

И тогда мы наконец решились оставить младших детей с бабушкой и поехать с Соней в Оттаву на машине — посетить посольство и заодно, конечно, посмотреть столицу. Поездку назначили на третью неделю ноября, после выступления младших детей на русском вечере и Сони — с танцевальным ансамблем. Чтобы не пропускать много уроков и детских кружков, но иметь в запасе два рабочих дня, выехать решили во вторник вечером: в среду будем там, в четверг пойдем в посольство, если за день не успеем — пятница в запасе, а на выходных вернемся домой.

Доедет то колесо до Оттавы или не доедет? Дорога — больше полуторы тысячи километров, даже с двумя сменяющимися водителями без промежуточной стоянки не обойдешься. Но сколько удастся проехать в первый день, мы заранее предположить не могли, поэтому (а также в целях экономии) решили с гостиницами не заморачиваться, благо втроем и в минивене поспать можно. Сняли средний ряд кресел, чтоб было больше места, набрали подушек и теплых одеял, еды в дорогу, сидюков с музыкой и распечаток с работой — и выехали вечером 18 ноября.

По нашей провинции и за Монктон машину вела я; потом меня сменил Дима — и пока мы с Соней дремали в полуоткинутых креслах, к трем часам ночи довез нас до самой границы Нью-Брансвика и Квебека. Ночная езда в таком глухом месте похожа на старую компьютерную игрушку. Процессору хватает сил только на то, чтобы нарисовать дорогу да елки по краям, дали резко исчезают в темноте. Периодически генератор случайных чисел добавляет «препятствия»: разъезд, знак «осторожно, олени», фура, разъезд, фура, знак. По мере игры переходишь на следующий уровень с усложнениями: здесь фур стало больше, здесь начал идти снег...

Под пуховым одеялом спится замечательно, только носу холодно, если он наружу торчит. Мы с Димой на полу поперек салона, Соня — на заднем сиденье. Но утром пришлось долго топить машину, чтобы убрать наледь с окон. У нас-то перед отъездом было еще довольно тепло, а в Квебеке температура упала ниже нуля, шел снег. Впрочем, и в Новой Шотландии к этому времени погода резко испортилась: выехали бы мы на сутки позже, могли бы застрять на 15 часов в снежном заторе на глухом платном перегоне (Cobequid Pass) возле Труро.

Встали около девяти утра, согрелись горячим чаем в кафешке, — и въехали в Квебек. Здесь нас встретили довольно продолжительным узким участком шоссе с двухсторонним движением и бесконечными оранжевыми знаками «Travaux» (ремонт дороги). К трем мы добрались до Квебек-Сити — и решили сделать остановку на час, чтобы осмотреть старый город. Рассказ о нашей прогулке — на отдельной странице.

Российское посольство. Монреаль мы удачно проскочили сразу после часа пик и к восьми вечера доехали до моей подруги, живущей в пригороде Оттавы. А на следующий день, в четверг, с утра отправились в посольство. Боялись, что в центре будет сложно найти парковку, поэтому оставили машину на стоянке Музея цивилизации, который все равно собирались посмотреть на обратном пути, и дальше пошли пешком. Было довольно холодно, время поджимало, прием в посольстве длится всего три часа, поэтому по сторонам особо не глазели.

Дошли до нужной улицы: длиннющий ряд однотипных домиков вдоль парка, и практически у каждого — флаг какой-то страны. Наконец добрались и до российского посольства (флага перед которым, впрочем, не было). И прямо напротив него увидели площадку с бесплатной пустой парковкой — ну, кто ж знал заранее!

Небольшая гостиная с креслами и журнальным столиком, секретарша у входа, пара посетителей, матрешки на полке и застекленные приемные окошки. Но атмосфера отнюдь не домашняя, сразу как-то вспомнился опыт общения с российским начальством. Формы я распечатала и заполнила заранее, однако тут ощутила себя в роли Артура Дента из «Автостопом по галактике» — как он вогонам заявление подавал. Оказалось, что кое-что у меня было написано не совсем правильно (поди разберись, если за последние двадцать лет и сам город, и его районы, и наша улица, и все городские службы поменяли свои названия) — и мне пришлось переписывать все три экземпляра заново, а потом рысцой бежать до ближайшего отделения банка, чтобы выписать платежку (на троих — больше тысячи долларов).

Но в конце концов документы у нас приняли, пообещали ответить через 4-6 месяцев — и мы вышли на улицу. Заботы позади, цель поездки достигнута, день свободен, и можно погулять по окрестностям. О том, что мы увидели за этот день в Оттаве, рассказывается здесь.

Уже под вечер заехали в русский книжный магазин — редкое удовольствие, недоступное нам в Галифаксе, — а также закупили сладостей, консервов и круп в соседнем русском продуктовом (наша «Петрушка» осенью как раз закрылась). А наутро заправили машину под завязку дешевым онтарийским бензином и отправились в обратный путь.

Монреаль. По дороге остановились в Монреале у русских книжных магазинов (они удобно кучкуются на одной улице). Один был похож на магазин в Оттаве: в основном современный ширпотреб, хотя есть неплохая детская литература. Зато второй, «Марьяна и Ольга», оказался гораздо интереснее. Проходишь зал с попсовыми сувенирами — и оказываешься в закуточке со шкафами изданий советских времен да коробками старых уцененных книжек. Мы набрали там несколько пакетов книг и с трудом дотащили их до машины. И тут только осознали, что мы задержались до самого часа пик. Но делать нечего, ехать все равно нужно, как-нибудь из города выберемся.

Улица с книжными магазинами расположена вдоль широкой артерии, ведущей в нужном нам направлении, но въехать в нее было довольно сложно. Правду говорят, что наши атлантические провинции слишком расслабляют: здесь же никто никого не пропускает, народ ломится внаглую, ввинчиваясь в малейшие просветы между машинами при перемене полос. Мы не привыкли к такому плотному движению, и больше уступали чужим машинам, чем продвигались вперед. Но в конце концов выбрались, и, дав себе зарок больше не проезжать Монреаль в пять часов вечера, покатили восвояси.

Обратный путь. В этот вечер мы доехали до городишка под названием Woodstock посередине Нью-Брансвика. Опять заночевали в машине, на удобной парковке специально для автомобильных туристов, с заправкой и кафе. А с утра повалил снег. Километров сто ползли в длинной цепочке машин за снегоочистителем, а когда тот наконец свернул — пришлось ехать дальше по шершавой от снега дороге.

Однако по сравнению с Новой Шотландией это оказались цветочки. Сразу после въезда в провинцию нас завернули с хайвея: его перекрыли в ожидании снегоуборочных машин. Пришлось больше часа стоять в очереди (это еще немного — вовремя мы приехали), а потом осторожненько ехать домой мимо то тут, то там съехавших в кювет легковушек. Домой добрались вместо расчетных трех-четырех часов только в шесть, с трудом протиснувшись по дорожке, которую бабушке пришлось одной прочищать в 30-сантиметровом снегу к нашему приезду. Не, на зиму гладя нечего такие автопробеги устраивать.

Украинский магазин. Продуктовых запасов, привезенных из Оттавы, хватило на пару месяцев. Надо было не стесняться и забить машину поосновательнее. Но без пряников мы не остались. Уже в январе в Галифаксе появился новый магазин для ностальгирующих россиян — на этот раз украинский.

Сначала можно было только заказывать продукты по телефону или через интернет, к весне открылся «украинский» отдел в обычном магазине в Галифаксе, а к лету они перебрались на дартмутский рынок. Но долго в бизнесе, к сожалению, тоже не продержались — только до осени. О закрытии сообщили заранее, поэтому на этот раз я постаралась запастись вперед по максимуму, уставив кладовку батареей шпрот и пачками гречки. Будем экономить, пока тут не появится еще кто-нибудь из наших.

Доходные дома. Кризис 2008 года заставил нас серьезно задуматься о финансах. Как я уже писала, сам он на нас не повлиял: озабоченные выплатой долга за собственный дом, мы больше пока никуда денег не вкладывали, а после закрытия ипотеки излишки просто накапливались на банковском счету. Однако каждому человеку, наверное, в какой-то момент приходит мысль: а что будет потом? Пока заказы у нас есть, но кто его знает, как повернется жизнь и сколько еще мы сможем продолжать работать в том же темпе. Нужно иметь что-то про запас и в перспективе — на пенсию.

Хранить деньги в банке невыгодно, покупать акции — рискованно. А с другой стороны, у нас есть капитал в виде выплаченного дома и хорошей кредитной истории. Ими мы можем воспользоваться, если купим еще один дом на сдачу в аренду. А если в нем будет дополнительная квартира — то дети смогут там жить, когда придет время учиться в городе в университете. Тем более что в связи с кризисом ставки по кредитам упали ниже четырех процентов, и покупать жилье стало выгоднее.

Однако местный русский агент по недвижимости дала нам такой совет: если мы купим обычный частный дом, окажемся в минусе (ипотека и текущие расходы будут выше арендной платы). Если в доме две квартиры — в лучшем случае можно добиться равновесия; если три — уже можно надеяться и на какой-то доход. А стоят такие дома не намного больше.

Я уже было свыклась с этой мыслью и начала просматривать предложения на рынке. А тут как раз подоспело время ежегодной тусовки в агентстве, через которое мы покупали свой собственный дом. И там нам предложили сделать еще один шаг и сразу ориентироваться на небольшие, в 6-8 квартир, дома с апартментами. Работы они требуют не намного больше обычных домов, а доход получается более равномерный, со всех жильцов сразу.

Вот так, несколько неожиданно даже для самих себя, мы ввязались в эту авантюру :) Там же на вечере нас представили русскому брокеру, работающему в паре с этим агенством, — как оказалось, сыну наших хороших знакомых. Для 6-квартирного дома и при 20% первоначального взноса он смог подобрать ипотеку с такими же процентами, как для обычных частных домов. Если бы квартир в доме было больше или взнос меньше, пришлось бы получать коммерческий кредит, с более высокой ставкой.

Описания подходящих домов агент пересылал нам автоматически, как только они появлялись в датабазе, с основными цифрами по доходам-расходам, так что можно было сразу прикинуть, насколько выгоден каждый вариант. Самое простое правило, вычитанное в одной из книжек: в сумме годовая арендная плата со всех квартир должна быть не меньше 10% от стоимости здания. Для тех домов, что нас заинтересовали, просчитывалось несколько сценариев — для разных процентных ставок, длительности ипотеки, первоначального взноса и стоимости покупки. Тут уже сразу становилось видно, за сколько лет окупятся наши вложения и на какой доход «чистыми» мы сможем рассчитывать.

Поначалу я просматривала только дома в Галифаксе, но выгодных предложений все не попадалось, цены были слишком высоки. Покупать дом в Дартмуте и связываться с мостами не хотелось, но постепенно я свыклась и с этой мыслью. Зато цены там были заметно ниже галифакских, при только небольшой разнице в арендной плате. Пару известных своей неблагополучностью районов (Highfield Park да нашу собственную Gaston Road) отметала сразу, но попадались и другие предложения — дешево и близко к центру.

Январь прошел в поисках, в феврале мы наконец нашли подходящий вариант, наша заявка (offer — с этого начинается обсуждение сделки с продавцом) была принята, мы провели инспекцию, получили подтверждение из банка — и к середине марта решение купить этот дом созрело окончательно. Покупка должна была совершиться в начале мая (банку обычно требуется месяц-полтора для оформления ипотеки). И тут среди по-прежнему присылаемых риэлтером вариантов я наткнулась на еще один подходящий дом в тот же районе. Была не была — подали заявку и на него тоже. Вот таким образом в мае мы стали хозяевами сразу двух 6-квартирных домов в Дартмуте, в нескольких кварталах друг от друга, очень удобных для сдачи (рядом школа, парки, магазины, автобусы, и до обоих мостов рукой подать).

«А я денежки принес за квартиру за январь». Конечно, забот теперь много. Нужно координировать обслуживание домов, чинить возникающие неполадки, разрешать конфликты между соседями, трясти должников и сдавать освобождающиеся квартиры. Дима теперь в шутку называет меня Амалией Федоровной — по аналогии с иностранной квартиросдатчицей из Достоевского, ибо занимаюсь домами в основном я.

Хорошо, что мы купили их к лету — хоть не пришлось сразу возиться с отоплением и снегом. Постепенно все налаживается, устанавливаются связи с фирмами и людьми, к которым можно обращаться для решения тех или иных задач, в домах проходят необходимые ремонты, новые жильцы легко находятся через местный сайт бесплатных объявлений. Суперинтендантов в таких небольших домах обычно не бывает — невыгодно, но в одном из домов мне за небольшую плату помогает одна активная жиличка.

Бизнес этот тут давний и хорошо проработанный. И хозяева, и жильцы обязаны следовать своду законов, а в случае конфликтов разрешать их через специальную государственную службу. По сравнению с полуподпольным съемом квартир, с которым мы намаялись в Питере до отъезда, все очень просто и прозрачно. За некоторых жильцов на велфере арендную плату вносит государство, так что часть ежемесячных поступлений гарантирована, в какой бы финансовой ситуации они ни оказались.

Конечно, бывают с жильцами и проблемы (особенно с теми, кто жил там еще до нас и с кем лично мы договоров не заключали), но к этому я отношусь философски, совсем без них не обойдешься. Постепенно состав жильцов меняется — и нам становится проще отследить и отобрать тех, кому мы лично согласны сдавать жилье на наших условиях. Наша риэлторская фирма периодически устраивает семинары, откуда можно почерпнуть полезные советы из личного опыта других инвесторов. Как начнем заполнять декларации за 2009 год — можно будет подвести и первые финансовые итоги.

Квартира в Питере. Бабушка меж тем отправилась на лето в Питер и таки получила свою долгожданную однокомнатную квартиру в новостройках недалеко от метро. Купила минимум обстановки, повесила шторы, установила железную дверь (без этого там никуда) — и сдала ее каким-то знакомым. Будет теперь регулярная финансовая поддержка для ее сестры с сыном-инвалидом, живущей в Питере и присматривающей за этой квартирой. Потом сравним, какое предприятие окажется более выгодным и беспроблемным :)

Inkscape. Большая часть Диминого свободного времени уже много лет уходила на некоммерческий проект — открытый векторный графический редактор Inkscape. Редактор Xara, в котором Дима рисовал поначалу, давно перестал его устраивать. И оказалось, что легче программировать самому, чем уговаривать разработчиков ввести те или иные изменения в существующую программу или ждать, когда они исправят ошибки. Так, совместными усилиями десятка программистов-энтузиастов со всего мира, Inkscape постепенно превратился из небольшого проекта в мощный инструмент уровня Adobe Illustrator’а и CorelDraw.

И что интересно: со временем бесплатный и открытый (open sourse) проект стал для нас важной статьей дохода. Некая американская фирма, печатающая лотерейные и театральные билеты по эскизам заказчиков, решила перейти на Inkscape, приспособив его для своих нужд. Для этого требуется человек, хорошо знающий программу изнутри, — вот так Дима и стал их ведущим программистом, по-прежнему занимаясь свои любимым детищем, но при этом с хорошей почасовой оплатой. В очередной раз подтвердилась наша семейная философия: станешь профессионалом в интересной тебе области, работа и деньги со временем найдут тебя сами.

Книги. Уже давно у Димы возникли планы написать об Inkscape и книжку. В 2008 году он наконец засел за текст, но дело тянулось медленно частью из-за его сильной занятости, частью из-за задержек технических редакторов. К весне 2009 года работа пошла шустрее, и наконец перешла ко мне — вычитка, верстка, индексирование. И тут из другого издательства нам предложили подготовить еще одну книгу — всего за два месяца!

Никакого расслабленного летнего отдыха: все свободное от домов время приходилось сидеть за компьютером, стараясь не запутаться в требованиях для каждого издания и успеть все сдать в срок. Изредка только выбирались на пляж, но ни на какие фестивали или дальние поездки времени уже не оставалось. За все лето только раз в парк аттракционов съездили на Женин день рождения. Зато все сделали, как полагается. Димина книжка ушла в печать первого сентября, а другая, немного задержавшись не по нашей вине, спустя несколько недель.

Маккартни. Но что я никак не хотела пропустить — это выступление экс-битла в Галифаксе. Слухи о его возможном концерте появились еще несколько лет назад, и вот наконец Пол добрался до нас со своим единственным в этом году канадским концертом.

Дима был не в восторге от идеи, но мы с девчонками непременно хотели там побывать. Больше такая возможность нам вряд ли представится. Да и вообще, не так уж часто знаменитости сюда заезжают. Несколько лет назад играли Роллинг Стоунз, через неделю после Маккартни выступали Кисс, но к ним мы относимся равнодушно. Вот Битлз — другое дело.

Концерт уличный, в большом парке в центре Галифакса, и проблем с билетами не было. Кроме цены, конечно. Входные стоячие — больше сотни долларов, специально построенные сидячие места по бокам — 350. Я купила три входных билета, на себя и девчонок, но в последний момент Тимка попросился с нами. Пришлось выдать его за дошкольника, для кого вход бесплатный.

Соня с подружкой поехала пораньше, чтобы пробраться поближе к сцене, а я с детьми обосновалась вдалеке, среди старушек на раскладных креслах, поэтому мы только видели крошечные фигурки на сцене и концерт по большей части смотрели с огромных экранов. Но хоть звук живой слышали отлично. Даже не представляю, каково было тем, кто находился ближе к сцене. Говорят, концерт даже в Дартмуте был слышен. А экраны были такими большими, что куча народу на халяву смотрела выступление аж с цитадельного холма.

Тимка, правда, уснул на четвертой песне (Маккартни начал выступать в 9 вечера, до этого мы уже несколько часов провели на свежем воздухе), но был разбужен ближе к концу во время фейерверка. Пол несколько раз уходил и возвращался с очередными хитами, и даже вызвал на сцену шотландский волыночный оркестр. Закончилось это развлечение ближе к полуночи. На выходе по мобильнику нашли Соню, и, довольные и усталые, побрели к машине.

Вот как Соня описала потом свои впечатления:

Недавно Пола Маккартни занесло к нам в Галифакс. Раньше я никогда не была на настоящем концерте, тем более у практически самого знаменитого музыканта в мире. Я давно уже хотела пойти на концерт, и началась эта эпоха хорошо.

Мы приехали в 2:45, и нас впустили в 4:10. Мы сели на траву рядом со сценой. Еще ближе к сцене люди уже стояли, но мы решили подождать. На балконах в домах справа от нас было много людей, и некоторые подвесили канадские флаги. Сьерра Нобл была первым номером, и она нам очень не понравилась. В 5:00 Винтерслип начали играть и мы встали и подошли к сцене, и смогли пронырнуть достаточно далеко чтобы сцена заслоняла закат. Во время Джоел Пласкета уже было невозможно пробраться ближе, но мы и так были всего-лишь 6-8 метров от сцены.

Когда наконец Пол появился, его еле было видно потому-что все прыгали и махали руками. Трудно было поверить что он на самом деле был перед нами.

Прям до концерта я Битлз вообще не слушала. Стрессовно было пытатся вспомнить все слова, но всe-равно было весело. «Day Tripper» я узнала но не сразу поняла что именно за песня. Когда Пол играл новые песни которые мы не знали я замечала насколько усталая я была, но когда он играл Битлз или Вингз я про себя полностью забывала, и практически летела. Во время «Give Peace a Chance» все махали руками, что было больно но красиво.

Пол был очень энергичным и веселым. У одной девочки в первом ряду был знак — «Will you sign my arm so I can get it tattooed?». Пол пошутил что это отвлекало его от песни, и он пригласил ее на сцену, обнял ее, и подписал ей руку. Она визжяла от радости и побежала обнимать всю группу. Зрители все смеялись и аплодировали (запись на ютубе — АК).

Во время «Live and Let Die» перед сценой были большие огневые взрывы и салюты над нею. На «Mull of Kintyre» вышла здешная группа с барабанами и волынками. Под конец последний песни, «The End», на нас было надуто красное и белое конфетти.

Когда Пол сошел со сцены в последний раз и концерт закончился, то все казалось очень странным. Было темно и жарко и казалось что мы были в огромном помещении. Выходя из толпы мы поняли сколько много было все-таки зрителей (50,000!) и как нам везло что мы были так близко. Мы держали друг-друга за руку чтобы не потеряться. У меня горло болело от визжяниа и когда Мама позванила я ее совершенно не понимала. Я сняла сапоги, но не носки, потому что я боялась что пальцы мои спадут и потеряются. 12 часов я была без еды и туалета и 5 часов простояла в одном месте в каблуках, все конечно для Пола Маккартни.

Паруса. В конце августа в нашем местном яхт-клубе на берегу залива намечалось большое событие — чемпионат мира по гонкам на лодках класса «Лазер». Должны были приехать несколько сотен спортсменов со всех уголков мира, в том числе гонщики из России и Украины. Но участвовать в подготовке или помогать во время регаты мы не смогли из-за работы. Даже просто потусоваться на месте среди парусов и спортсменов времени не было. Единственный раз выехали на пляж, чтобы заодно посмотреть на гонки, — и то попали в полный штиль и только видели, как лодочки одну за одной цепочкой буксируют обратно к берегу. Зато в другой день на побережье ожидался ураган — так что организаторам пришлось срочно на сутки убирать в помещение все палатки, флаги и паруса. С нашей погодой не соскучишься :) Тем не менее, этот чемпионат позднее назвали лучшей регатой в Канаде в этом году.

High school. Соня перешла в 10 класс, в школу для старшеклассников. Устроена она уже совсем не так, как младшая или средняя. Одной программы на всех нет, а есть курсы на выбор. Школьный год разбит на два семестра, в каждом семестре — по четыре курса, каждый день — по уроку из каждого. В первый год надо взять 8 курсов, в 11 классе можно пропустить один курс за год (чтобы использовать это время для домашней работы), в последнем 12 классе может быть по пустому уроку в семестр. Таким образом, за три года необходимо пройти 21 курс, хотя можно взять и все 24.

Для аттестата нужно сдать как минимум 18 курсов, из них 13 — обязательных по разной тематике: 3 английских, 2 математики, 2 научных, 1 спортивный, 1 по канадской истории и т.д. Но уже по каждой теме можно выбирать: например, для науки годится и физика, и химия, и биология; для спорта — физкультура или танцы, кому что ближе. По языкам и математике есть разные уровни: усложненная программа, обычная, азы для слабачков — в зависимости от способностей и дальнейших планов. Некоторые предметы можно брать с нуля, для других (в основном научных и технических) нужно пройти один курс, чтобы можно было потом перейти на следующий. Для французского сертификата как минимум половина сданных курсов (9) должна быть на французском. Чтобы потом поступить в университет, обычно требуется пройти определенные курсы; некоторые усложненные курсы могут быть засчитаны как университетские, что позволит сэкономить время и деньги в дальнейшем, — все это тоже нужно учитывать при выборе, так что желательно сразу распланировать занятия на все три года вперед.

Соню сейчас больше всего привлекают технические аспекты киноиндустрии — (звуко)оператор, обработка видео, спецэффекты. Поэтому она взяла себе все подходящие курсы — изо, мультимедия, видео и т.п. Языки — английский, французский и еще испанский. Ну и, конечно, математика (усложненная), обязательные научные и исторические дисциплины, программирование, танцы. Никаких свободных часов не осталось — на каждый год выходит как минимум 8 уроков, а хотелось бы и больше, но они уже не влезают в расписание. К сожалению, у нее не получается французский сертификат: большинство специфических мультимедийных курсов — только на английском, усложненная математика и программирование — тоже, и девять французских классов никак не набираются. Но этот сертификат — для нее не главное, так что обойдемся.

Конечно, это пока только планы, выбором университета Соня еще не занималась, да и вкусы за три года могут успеть поменяться. Или на какие-то курсы не наберется достаточное количество желающих, и их отменят. Поживем — увидим. По крайней мере, сам подход выглядит очень заманчиво по сравнению со стандартной, единой для всех программой.

Ансамбль «Сувенир». Помимо школы, они с Женей по-прежнему занимаются русскими танцами. Соня ходит на два занятия сразу, со средней и старшей группой, и довольно часто выступает на русских вечерах, фестивалях, благотворительных концертах, выступлениях в домах престарелых и несколько раз в течение года — в самой танцевальной школе.

Женя вот уже четвертый год занимается в младшей группе — начала она рано, и по возрасту и росту до средней группы еще не доросла. Я ее жалею — с одним и тем же танцем который год выступать, но зато уж в нем она — прима. В этом году малыши наконец начали разучивать новый танец, с матрешкой в человеческий рост, стало интереснее. К тому же в этой группе теперь — еще две девочки из нашей русской школы.

Учительница у них молодец — сама ставит все танцы, подбирает музыку, готовит (с помощью семьи и других родителей) костюмы для каждого выступления. Сейчас в репертуаре у них есть русский перепляс, украинский гопак, польский краковяк, «Хава Нагила», «Цыганочка», моряцкое «Яблочко» — и для каждого если не полностью новый костюм, то хотя бы свои национальные аксессуары.

Александра. А мы тем временем срочно доделывали работу, разбирались с жильцами, отправляли детей в школу и записывали их на внешкольные занятия — в то же время в любой момент ожидая главного: рождения четвертого ребенка. Кто у нас будет на этот раз, мы не знали: врачи на УЗИ не рассмотрели. Хотя все, конечно, для симметрии хотели второго мальчика. Выклянчать же повторное УЗИ не удалось — это в России 30-летних мам «старородящими» называли, а тут они до 40 лет считаются молодыми и особых исследований не требуют. Беременность же проходила без осложнений, не считая мелочей типа изжоги.

Срок мне ставили девятого сентября, но, как всегда, по закону подлости, красивой даты для рождения — 9/9/9 — не получилось (та же история была с Тимкиными родами в марте 2003 года). Дите дало нам лишнюю недельку закончить все срочные дела — и наконец рано утром 15 сентября решило появиться на свет.

Около четырех утра отошли воды, к шести я собрала школьные завтраки, проверила наши сумки — и разбудила Диму и детей: им пора было собираться в школу, а нам — в роддом. Выехали не откладывая, чтобы успеть до часа пик, и в семь были там. Пока прошли документы-проверки-осмотры, в палату мы попали ближе к восьми. Отдали медсестре наш родильный план (наспех перекопированный с Тимкиного), познакомились с врачом, заглянувшим на пару минут, договорились о натуральных родах — и стали дожидаться развития событий.

Час я провела в ванной и под душем, потом, когда вода перестала особо помогать, вернулась в палату. Вот только вытереться толком не получилось, полотеньчики у них крохотные, хлипкие, а свое банное мы взять не догадались. Ну хоть халат махровый у меня был, кое-как согрелась.

В десять в очередной раз проверили раскрытие — и оно оказалось уже практически полным. Медсестра едва успела установить на кровать вертикальную ручку для родов на корточках, предложить примериться на пробу — и вызывать врача. Набежала полная палата народа, софиты-шприцы-инструменты (на всякий случай — совсем «натуральных» родов ни одна больница предоставить не в состоянии), но нам уже было не до этого. Процесс пошел неостановимо — и ровно в 10:30 у нас родилась дочка! На удивление длинно- и темноволосая, спокойная (вякнула разок для формы, а потом только тихонько покряхтывала), и самая крупная, почти четыре кило, уже с готовыми перетяжечками на руках и двойным подбородком.

Вот только плацента не отошла (или ей не дали достаточно времени), поэтому через 45 минут меня отвезли в операционную на ручное удаление, а малышку пока оставили с папой. Потом мне из-за этого до полуночи будут капать в вену антибиотики, вынуждая ходить на привязи к стойке с аппаратурой (как у Хармса про бульдога с косточкой). Через час нас перевели на послеродовое отделение (я снова выбрала отдельную палату), где мы наконец заказали себе обед, благо блюд в нем достаточно для двоих. А медсестра прочитала нам длинную лекцию по уходу за младенцами, пока она мыла и переодевала ребенка.

Не считая капельницы, все у нас было в порядке, дите ело как маленький насосик, и мы попросились выписаться на следующий день. После трех Дима уехал домой, а я отдыхала, читала, пила чай и наблюдала за малышкой. Ребенок оказался на редкость тихим и спокойным — только ела да спала, практически не подавая голоса, только беззвучно открывая рот в поисках кормежки. Никакого сравнения с крикливым Тимофеем. Когда мне сняли капельницу, наконец стало возможным привести себя в порядок и окончательно освоиться. Утром нас осмотрели врачи, взяли необходимые анализы, притащили мне в палату телевизор с плеером — смотреть специальную передачу для выписывающихся мам, и после полудня разрешили отправляться домой.

Дети встретили пополнение по-разному. Соня воротила нос (она вообще не любит маленьких детей), Тима больше увлекся гелевым шариком, купленным по дороге домой, зато Женя полюбила малышку сразу и в первый же день стала читать ей книжки и показывать игрушки. Они и внешне больше всего похожи друг на друга были при рождении.

Надо сказать, что в этот раз все дети, особенно старшие, отнеслись к новости о беременности без большого энтузиазма. Не из-за ревности — они уже слишком независимые для этого, а из-за накрученных (школой и интернетом) опасений о перенаселенности планеты, голодающих африканских детях, глобальном потеплении и прочих ужасах, на руку которым мы играем своими родами. Пришлось проводить не одну беседу на эту тему, чтобы смягчить юношеский максимализм и помочь посмотреть на ситуацию с других точек зрения.

По счастью, в этот раз нам наконец достался подарочный вариант: «поспали — можно поесть, поели — можно поспать». Часто и незаметно даже, что в доме появился грудничок. Она мирно-спокойно, без плача, переносит купания-переодевания и дожидается начала кормежек. А ночью спит, просыпаясь только пару раз на поесть — и тут же отрубаясь дальше. Тишь да благодать. Даже Соня из-за этого со временем потеплела и смирилась.

Перед родами я только успела купить необходимый минимум приданого, но подготовить детскую времени не было. Потом постепенно в течение недели мы собирали кроватку, сортировали одежку и переставляли мебель. Отдельной комнаты малышке уже не досталось — дом большой, но народу в нем еще больше, поэтому пока все ее причиндалы обосновались в нашей спальне, где едва хватило места для детской кровати, поставленной вплотную к нашей. Прямо как в далекой молодости, когда мы начинали с однокомнатной квартиры.

«Имя нужно позарез». Что еще отличало последние роды — это ребенкина безымянность. Для Сони и Тимы имена были обсуждены и выбраны задолго до рождения, как только по УЗИ стал известен пол. Женино отобралось как-то само из нескольких имевшихся вариантов сразу после родов. А вот с малышкой мы долго никак не могли определиться.

До рождения все собирались засесть всей семьей за обсуждение — и так и не смогли выбрать подходящее время, слишком были заняты другими делами. И после родов тоже долго руки не доходили. Только на третий или четвертый день удалось созвать народ на выборы. Каждый выкладывал свои варианты, а потом подавал голоса за или против. Но получилось так, что дети в нескольких именах совпали между собой, мы — с Димой, но им категорически не нравились наши предложения, и наоборот.

В итоге из тех имен, что вышли победителями, ни одно мне не пришлось по душе. В течение нескольких последующих дней я пыталась и так и этак поиграться с ними, попробовать их на языке, полазать по словарям в поисках подходящих вариантов, поприменять их к малышке — никакого результата. Впору было впасть в депрессию. Даже друзьям-родственникам не хотелось о новостях писать, ведь первый вопрос будет «а как назвали?» И к врачу пора было идти, а для этого получить медицинскую страховую карточку.

Пришлось нам с мужем аннулировать результаты выборов и волевым решением назвать дочку тем именем, с которым мы оба были согласны и которое было достаточно длинным для разнообразных сокращений — пусть каждый из них выбирает, что хочет. Вот так и стала малышка Александрой, сокращенно Алесей (мое) или Лёлькой (Димино). Почти в честь моего папы: теперь у нас в доме есть Алина Александровна и Александра Алиновна. И что еще удачно совпало — имя тоже греческое, как и у всех остальных детей (случайно возникшая традиция, которую уже не хотелось нарушать). Но используем мы его все еще редко, только в общении с местными знакомыми, называя дочку дома кто как — Клюквой, Манюшей, Ребё... Окончательно же я подтвердила этот выбор накануне Рождества, когда привезла малышку крестить в честь святой Александры, основательницы Дивеевского монастыря.

Грудное вскармливание. Вскоре после родов я получила письмо от нашей медсестры. Оказывается, вот уже несколько лет каждую осень по всему миру проходит общественная акция в поддержку грудного кормления. Мамы с детьми собираются в одном месте и по команде, в одно и то же время, начинают кормежку. А города соревнуются между собой: кому удалось собрать больше всего участников.

Лёльке было всего 2,5 недели, но мне все равно нужно было наведаться в город, так почему б не поучаствовать? Собирался народ в садике под окнами роддома, откуда мы лишь недавно выписались. Играла музыка, щелкали фотоаппараты, организаторы произносили приветственные речи, а мамы рассказывали о своем опыте. Наконец ровно в одиннадцать часов был дан сигнал, и все дружно принялись кормить. Малыха, правда, до него не дотерпела, присосалась еще без четверти одиннадцать, и к началу акции уже была сыта и довольна. Пришлось притворяться, что наше кормление еще не закончилось. Потом вынесли торт, специально приготовленный по такому случаю: два розовых полукруглых холмика с сосками сверху. Жаль, я не взяла с собой фотоаппарат. А чуть погодя начали разыгрывать призы — и нам выпал самый первый, детское одеялко с вышивкой «Breastfeeding Nova Scotia».

После подсчета участников Галифакс оказался аж на шестом месте, уступив лишь нескольким столицам крупных провинций. Правда, учитывали у нас не только присутствовавших в саду детей, но и новорожденных, кормившихся в то же время в своих палатах за окнами роддома.

Новое — хорошо забытое старое. Интересно наблюдать, как за годы, прошедшие с рождения нашего первого ребенка, история сделала полный виток. С первенцем мы начинали по-советски: марлевые подгузники, большая лежачая коляска, ватный матрас, стеклянные бутылочки, подсолнечное масло от опрелостей. С Женей и, позднее, Тимом у нас уже появилась возможность воспользоваться «благами цивилизации»: круглосуточные памперсы и одноразовые влажные салфетки, специальная косметика, пластиковые бутылки, сразу сидячая коляска с откидывающейся спинкой, яркие погремушки. Когда же я стала читать родительские сайты перед рождением малышки, будто вернулась на 15 лет назад. Многое из того, что недавно появилось на рынке, оказалось не таким уж полезным для здоровья, и современные родители начали склоняться обратно к более простой и натуральной среде обитания младенцев.

Всевозможные пластики, винил, латекс, фталаты, гель в памперсах, спирт в салфетках, ароматизаторы в шампуне, красители в погремушках — всего этого народ старается по возможности избегать. Хиты сезона: стеклянные бутылки, соски и прорезыватели из чистой резины, кремы-шампуни только с натуральными ингредиентами, деревянные погремушки с безопасными красками, куклы из хлопка, органические матрасы без винилового покрытия. Пошла мода и на тряпочные подгузники-салфетки взамен одноразовых.

Подгузники. Вот уж никогда бы не подумала, что расслабленных бытовыми удобствами североамериканцев можно уговорить вернуться к ежедневной стирке пеленок. Однако сайты и бутики, продающие тряпочные подгузники, растут как грибы после дождя. А их владельцы, как правило, — работающие из дома мамы с маленькими детьми, которые и сами пользуются этими подгузниками, а порой и шьют их тоже сами. Конечно, нынешние подгузники уже совсем не похожи на марлевые квадратики советских времен. Правда, такие тоже продаются (уже заранее сложенные и прошитые в несколько слоев, да с надежными зацепками), но самый шик — это тряпочные «памперсы», по удобству использования близие к одноразовым.

Сделаны они в виде трусиков с резиночками, на кнопках или липучках. К коже ребенка прилегает сухой слой из флиса, внешняя ткань пропускает воздух внутрь, но не влагу наружу, а между ними — впитывающая вставка из микрофибры, пеньки или бамбукового волокна. Без синтетики, правда, не обойтись, но тут уж приходится выбирать — или ребенку будет мокро в чистом хлопке, или сухо во флисе с полиэстером. Зато никаких опасных гелей и отдушек для ребенка, и гор мусора — для планеты. Некоторые подгузники продаются по возрастам, другие — одноразмерные, с системой кнопок или резиночек для подгонки. Таких достаточно купить пару десятков — и можно пользоваться ими несколько лет, а то и не с одним ребенком, что очень выгодно несмотря на кажущуюся дороговизну одного подгузника. Тем более что когда ребенок вырастет, их можно продать за полцены другим родителям. А порошка на стирку надо совсем немного, самого безопасного, без парфюмерии и смягчителей.

Я тоже увлеклась этой идеей, заказала подгузников нескольких разных фирм для разгона, попробовала, выбрала наиболее подходящие — и теперь только ими и пользуюсь. Памперсов ушло ровно две пачки в первые пару недель после родов — и больше я их покупать не намерена. Стирает-сушит машина, опрелостей на коже нет, и даже запасенные по старой памяти горы штанов не пригодились — правильно подобранные подгузники протекают не чаще памперсов, то есть очень редко. Главное — не использовать кремы-масла для кожи ребенка и не добавлять смягчители при стирке, потому что они снижают впитывающие свойства ткани. Только штанишки под них требуются посвободнее (все-таки объем поболе сухого памперса будет), и предпочтительнее — на лямках: слишком много резинок на «талии» грудничка не держатся.

Коляска. С колясками тоже вышло интересно. С Женей и Тимой мы пользовались сидячими колясками с полностью откидывающейся спинкой и поднятой подставкой для ног, чтобы получилась горизонтальная поверхность для лежачего новорожденного. Получалось довольно экономично, но не слишком удобно для зимы, да и проходимость такой коляски по нашим гравиевым-песчаным дорожкам была средненькой. В этот раз я решила: хватит экономить, надо купить для новорожденного нормальную лежачую люльку с большими колесами, чтобы ребенку было тепло и удобно спать на зиму глядя.

И вот совпадение: как раз в последние годы на рынке одна за другой начали появляться коляски с полноценными люльками. Конечно, они уже совсем не похожи на неповоротливых монстров нашего детства: люлька цепляется на шасси от довольно легкой и компактной складной сидячей коляски, с поворотными колесами, сетками для покупок, регулируемыми ручками и прочими современными наворотами.

Перепробовав несколько разных колясок в магазине и начитавшись отзывов в интернете, купила очень удобный вариант: на одно шасси можно крепить и люльку, и сиденье с откидной спинкой, и раму для автомобильного кресла. Все это складывается, регулируется по высоте и положению вперед-назад; большие задние колеса обеспечивают хорошую проходимость на природе, а поворачивающиеся передние маленькие — в магазинах; люльку можно снимать и использовать отдельно (в нее мы клали малышку в первые дни после родов, пока не поставили кроватку). Чудо германской инженерной мысли, только передние колеса иногда клинит на скользком полу.

Особенно мне понравилось использовать ее с автомобильным креслом. Помятуя о том, как Тимка в четыре месяца вырос из своей переноски, я в этот раз купила одно из самых больших детских кресел — Graco Safeseat — годное до 80 см росту и 13,5 кг. Уж его точно до года должно хватить! Но оно больше и тяжелее стандартных кресел, в обычные магазинные тележки не влезает. А с шасси очень удобно: достала из машины, прицепила кресло к раме — и можно идти куда хочешь пешком, не дергая ребенка. Если же надо провести где-то несколько часов, беру с собой люльку и перекладываю малышку уже в нее для полноценного сна на ровной поверхности.

Go green. Надо сказать, что увлечение органикой-многоразовостью характерно не только для молодых мам. Мода на такие товары пошла по всей Канаде. Полки магазинов бытовой химии забиты всевозможными «зелеными» (из натуральных ингредиентов без жестких добавок) чистящимися средствами; канцелярских — сделанной из макулатуры бумагой (в советские временами она считалась вторым сортом, а тут стоит заметно дороже обычной, хоть она и серее); продуктовых — всевозможными органическими (то есть выращенными без пестицидов-антибиотиков и прочих химикатов) продуктами, от молока до чипсов.

Крупные магазины один за другим начали предлагать для покупок многоразовые мешки взамен полиэтиленовых пакетов, и платно (обычно по доллару за штуку), и в качестве подарков во время рекламных акций. Теперь народ где ни попадя с этими мешками ходит — и за хлебом, и в бассейн. В газетах даже предупреждения начали печатать, чтоб мешки эти хоть стирали, прежде чем продукты туда класть. Правда, в большинстве случаев стирки они не выдерживают, тут же становятся мягкими, тонкими и легко рвутся. Хоть и заменит их магазин бесплатно на новые, а все равно получается не очень экологично. Другой магазин на волне моды решил подзаработать и ввел плату за полиэтиленовые пакеты — прям как перед нашим отъездом из России в 90-х годах. Теперь зайдешь за продуктами — и не просто набираешь в корзину все подряд, а прикидываешь сначала — а хватит ли на все покупки места во взятых с собой мешках?

Дома мы тоже сортируем мусор для переработки, переходим на люминесцентные лампочки, пользуемся тряпочными мешками и по возможности покупаем органику. Иногда решение дается тяжело — поэкономить на обычных товарах или раскошелиться на дорогие, но вроде бы экологически более чистые? Особенно Женя в вопросах экологии усердствует, выговаривая всему семейству за невыключенный свет. Иногда, опять же по своему максимализму, перегибая палку — и тогда уже мне приходится следить, чтобы она не читала в темноте и не ругала Тимофея за порезанный листок бумаги.

Зато и от нас дети не требуют дорогих подарков под елку или супермодных штучек. К праздникам покупают друг другу что-то по мелочи в секонд-хэндах: знак внимания оказан, количество мусора на планете не увеличилось, а книжки, одежки и игрушки из секонда порой ничем не хуже новых в упаковке, а то и лучше — где бы иначе Соня нашла себе раритетные пластинки 70-х годов или Женя — давно вышедшие из продажи, но по-прежнему интересные игры? А больше всего любят «Зеленое Рождество», которое каждый год устраивает наша школа: родители заранее приносят ненужные мелочи и оберточную бумагу, дети за 25-50 центов выбирают подарки для членов семьи, взрослые помощники заворачивают и подписывают — остается только под елочку положить, и готов сюрприз для мамы с папой.

А вот огород собственный во дворе никак нам наладить не удается: земля тут плохая (надо привозить чернозем), и вредитей (от слизняков до оленей) много, а опыта нет. Этим летом заложили две грядки, но бабушка уехала в Питер, а я была слишком занята работой и беременностью — так опять ничего толком не выросло. Подумываем взамен домашний гидропонный вариант купить для круглогодичных петрушки-укропа. Все-таки хочется поменьше зависеть от магазинов и хоть в чем-то обеспечивать себя самостоятельно. Пока мы только собирательством занимается, от грибов для супа до диких яблок на пироги.

Журнал «Телефон». Летом, в отсутствие русских уроков, Женя увлеклась идеей издавать свой собственный ежемесячный журнал. Будет тренировка и в языке, и в компьютерной верстке в Inkscape. Материалы собирала со всего семейства, даже по телефону — у гостившей в Питере бабушки, а позднее уговорила подключиться и друзей по русской школе. Папа помогал с финальной композицией и редактированием номеров; Соня дольше других задерживала выпуски, потому что никак не могла вовремя прислать статьи для своей музыкальной колонки; я писала мало — было совсем не до этого. Но читали всей семьей с удовольствием, и даже отсылали номера родственникам в Питер. Отрывок из Сониной статьи про концерт Маккартни я уже приводила выше. Вот еще несколько выдержек (орфография авторская).

Бабушкин рассказ о воронах:

Шла я однажды домой, начался дождь, я встала под дерево и вижу: ворона клюет мешок с батоном внутри, пытается его порвать. А вокруг нее другие вороны толкутся, ждут очереди. Вот порвала она мешок и все накинулись на батон, стали раздирать на части. Первая ворона схватила свой кусок и полетела к луже, стала хлеб в луже мочить и так есть. И все остальные тоже разлетелись со своими кусками. Каждая ворона нашла себе свою собственную лужу.

Сонин стих о разных традициях чихания у русских и канадцев:

Апчхи, achoo:
чихаю, как хочу

Написанный Женей по папиному заданию сонет на произвольную тему:

Живу я в 3003 году,
Квартира 13, 33 этаж.
У нас совершенно не ажиотаж,
Все что захочу, обезательно найду.

В кратце обясню я свою жизнь вот так:
Встаю в семь утра, обычно веселый,
Съем умскою таблетку (вместо школы) ,
Весь день после этого не попадаю в просак.

Отдыхаю на пляже, или на реке,
Поезжу в трамвае, полежу в гамаке,
Все получаетса благополучно.

Подарки получаю я каждый день,
Столько игрушек, со всеми играть лень!
Вобщем, жизнь моя прекрасна, но верте, такую жизнь жить очень скучно.

Тимина «История о Евалуцые»:

Снаяччала были клетки потом они скапливалис в лесты. А листы првлотилис в растения. Но после были жеводные но ищо не сафсем звери. И были рыбы. Они вылезли на землу.И были обычнами зверами но мы не сразу паевилис сначала были денозавры потом были обизяноми. Потом были Мы.