Билеты. Галифакс — город небольшой, и хоть в нем есть международный аэропорт, из Европы туда можно долететь только через Лондон или Франкфурт. Так что пришлось нам обращаться в British Airways. Сначала нам нашли вариант с одной пересадкой — от Питера до Лондона на британском самолете и, после ночевки, от Лондона до Галифакса — на Canadian Airlines, но с не очень хорошими условиями: выкупом билетов в течение 10 дней и невозможностью их возврата (а только переноса даты вылета за 100 долларов — что с маленькими детьми довольно рискованно, вдруг кто заболеет). Так что мы решили дождаться получения виз, чтобы потом уже покупать билеты наверняка. И когда с визами на руках снова обратились к британцам, выяснилось, что буквально на днях они ввели новый рейс: Питер-Лондон-Торонто-Галифакс, правда, уже с двумя пересадками, но зато на 500 долларов (для нас четверых) дешевле.
Лететь же именно через Лондон, а не просто Питер-Торонто-Галифакс было желательно еще по одной причине: мы не оформляли загранпаспорта на ПМЖ, и знающие люди посоветовали нам иметь, кроме канадской иммиграционной, еще какую-нибудь транзитную или туристическую визу, которую и показывать при переходе нашей границы, дабы не возникло лишних вопросов. Но, как выяснилось, транзитную визу в Англию дают, если срок пребывания в ней превышает сутки, так что мы решили провести в Лондоне не одну ночь, а две, — заодно, к Сонькиной радости, сходив в Леголенд и, если хватит сил, посетив центр города (а то когда мы еще в Европе окажемся).
Лететь мы рассчитывали, как все советуют, в конце месяца — июля или августа, чтобы было легче снять квартиру, и уже настроились на июль, но оказалось, что билеты есть самое раннее на 7 августа. Сидеть сложа руки еще две недели очень не хотелось, и мы сразу начали выяснять через Интернет о возможности снять квартиру с середины месяца. Ответ был практически однозначный — да, спокойно. Так что мы все-таки решили рискнуть и выкупили эти билеты.
Сборы. Началась довольно сложная работа — окончательная сортировка и упаковка вещей. С учетом того, что мы летим с двумя детьми, при этом годовалая Женька еще только-только научилась ходить (но не в том направлении и не с той скоростью, которые нужны ;), а коляску с собой брать мы не хотели, количество вещей было решено свести к минимуму, с тем чтобы оставшийся груз (в основном книги и архивы) родственники переслали нам, как только мы обоснуемся на месте. Итого набралось 3 больших сумки багажа и два рюкзачка ручной клади (с винчестерами, сидюками, важнейшими документами и игрушками-памперсами-питанием для детеныша).
Последний день дома. Итак, настало 7 августа 1999 года (между прочим, седьмая годовщина нашей свадьбы). Самолет на Лондон вылетает в 
А где-то к половине третьего пришла машина, которая повезет нас в аэропорт. Вещи вынесены, квартира еще раз осмотрена, сделана еще одна фотография у подъезда дома — и вот мы уже в машине и едем в Пулково. Женька, по счастью, как раз уснула. Тут я вспомнила, что все же забыла одну вещь — кенгурушку для Женьки. Ну да ладно, все равно тяжело ее уже на себе носить.
Пулково-2. И вот мы в Пулково. Обстановка несколько нервирующая, потому что ни я, ни муж ни разу за границей не были, а я и на самолете ни разу не летала. Со спящей Женькой на руках прошла в зал ожидания, туда же потом привезли вещи. Времени еще много, и нам надо дождаться моих родственников, которые должны подъехать на автобусе (в машину вся компания не влезла). Дима пока заполняет декларации. Наконец мои приехали, Женька как раз проснулась, покормили ее йогуртом, еще раз сфотографировались все вместе, попрощались-расцеловались — и пошли на досмотр.
И тут началось... Сперва тетку-таможенницу заинтересовала коробка с книгами (как она сама сообщила Диме чуть позднее с людоедской улыбкой, «я сразу увидела, что вы творческая личность, так что решила проверить вас повнимательнее»). Несколько довоенных книг вызвали у нее нескрываемую радость и удвоили ее рвение. Попытку просто так отдать спорные книги провожающим она, все с той же улыбочкой, пресекла («здесь мы устанавливаем правила, посторонним вход в таможенную зону запрещен») и взялась уже за вторую сумку, содержимое которой Дима по неосторожности назвал «архивом». Это и был семейный архив, но таможенники, понятно, натасканы на другое значение этого слова. Еще более картинную стойку они сделали на слово «рукописи», с недоверчивой ухмылкой прислушиваясь к нашим нервным объяснениям, что рукописи эти наши в том смысле, что Дима их сам написал, а не в том, что мы украли их из Публичной библиотеки. Дело совсем застопорилось — уже втроем с подоспевшими помощниками они начали рыться в каждой папке, вываливая на стол все мелкие бумажки и откладывая все, что можно было подогнать под запрещенное к вывозу «национальное достояние» (типа старых семейных документов, фотографий и т.п.). Давно нам не приходилось переживать такое унижение — пожалуй, с советских еще времен.
Женьку я на это время отдала обратно бабушкам (стоящим за стеклянной загородкой), дабы она не мешалась под ногами, а сама заново упаковывала то, что уже было осмотрено (причем, конечно, спеша и нервничая, из-за чего далеко не достигая прежней плотности упаковки и в панике распихивая куда попало не помещающееся — хорошо хоть, в самой большей сумке было немного свободного места). Мой шмотник, увидев сверху памперсы и игрушки, дальше осматривать не стали, Димин же просмотрели внимательно, хотя ничего не сказали про лежащий на дне винчестер. (Коробки с сидюками и кассетами их тоже совсем не заинтересовали.) Большую сумку, увидев там мешки с одеждой, тоже не стали перебирать, — и хорошо, потому что в кармане моей куртки там лежала иконка, бабушкино благословение. Представляю, какова была бы их реакция. (Моя бабушка, надо заметить, куда как лучше представляла себе, что нас ждет, — провожая нас в аэропорт, она была сурова: «Провозите как угодно, хоть между ног прячьте». Тогда мне это показалось шуткой, но после пулковской таможни я уже так не думала.) Впрочем, возможно, конец обыску положило просто то, что заканчивалась регистрация на наш рейс. Чувствуя себя выпотрошенными в прямом и в переносном смыслах, мы уже не стали прислушиваться к нравоучительной тираде, с какой торжествующая таможенница отдавала свой улов нашим провожающим, а поспешили уйти поскорее от страшного места. Кстати, остальной народ все это время спокойно проходил через соседние стойки. Мораль: в этой (для нас, впрочем, уже «той») стране по-прежнему выгоднее всего либо быть иностранцем (их не досматривали вообще), либо не выделяться из толпы. В особенности не рекомендуется быть творческой личностью...
Все еще на виду у провожающих, проходим регистрацию. Здесь нас все-таки попросили показать и визу той страны, куда мы полетим из Лондона, но никаких проблем это не вызвало. Багаж уехал, а мы идем на паспортный контроль. Я забыла, что на фотографии в загранпаспорте я еще без очков, из-за чего паспортистка меня несколько раз окликала, чтобы я на нее посмотрела, — нет чтобы сразу сказать, я бы очки на время сняла. Наконец проходим вперед, и бабушки уже нас больше не видят. Еще одно просвечивание ручной клади — и наконец мы можем вздохнуть свободно: все формальности пройдены. Идем к нашему гейту (посадки еще нет). После всего пережитого жутко хочется пить — хорошо, что у меня предусмотрительно была бутылка с водой. Почти ее опустошив общими усилиями, ждем посадки, которая вскоре и начинается.
Питер-Лондон. До Лондона лететь 3,5 часа. В самолете нам выделили 4 места: три в ряду для меня и детей и одно для Димы — в соседнем через проход, хотя вообще-то на Женьку отдельного места не полагалось. Но сидеть там она не захотела, сразу полезла ко мне на руки, благо все равно при взлете и посадке ребенок должен пристегнутым у мамы на коленях сидеть. Но как ее пристегнули — начала плакать, так что очень кстати пришелся известный мне опыт других родителей: дала ей грудь — и она сразу утихомирилась и взлет перенесла спокойно (мы тоже). Дима пересел все-таки к нам, в серединку, использовав то свое место для складывания не нужных пока пледов. Погода была солнечная, так что мы с большим удовольствием начали смотреть в иллюминатор (и сетовать, почему никто не сообразил выложить на земле название своих стран большими буквами — нам бы тогда гадать не пришлось, где именно мы летим ;). Сонька немного порисовала — предусмотрительно взятыми с собой фломастерами, так как, вопреки нашим ожиданиям, в самолете детям ничего не подарили. Потом начали разносить соки-колу, на которые мы набросились с удвоенным рвением. К обеду Женька проснулась и я покормила ее кое-чем из своей тарелки, так как заморачиваться со специальным питанием не хотелось. А часа через два после начала полета опять уснула, и я задремала вместе с ней. И вот мы уже приближаемся к Гэтвику (лондонский аэропорт). Немного закладывает уши, но в целом посадка тоже проходит нормально. Мы прилетели в Англию!
Англия. Долго идем длинными пустыми коридорами. Наши сумки, вместе с чужим багажом, стоят без всякого присмотра посередине багажного зала. Нагружаем их на тележку и, борясь с ее попытками ехать не туда, куда нам нужно (дело в том, что у нее поворачиваются обе пары колес — и передние и задние, что является врожденным недостатком тележек в обоих лондонских аэропортах), выходим на улицу. Гостиница у нас уже была заказана через British Airways, так что остается дойти до остановки и ждать гостиничный автобус, который ходит каждые полчаса. Быстро доезжаем до гостиницы и получаем забронированный номер. Можно расслабиться и передохнуть.
Делаю Женьке кашу из пакета, выгребаю из шмотника часть игрушек и неожиданно обнаруживаю там привет с далекой родины — явно подсунутый кем-то из родственников мешок с громоздкими игрушками. Мы тут, понимаешь ли, при упаковке каждый грамм и кубический сантиметр экономили, а нам такой подарок сделали! ;) Но дети тем не менее рады и начинают ими заниматься.
Решаем, что наш переезд надо-таки отметить в ресторане (тем более что то, чем нас кормили в самолете, было каким-то непривычным). Поменяли доллары (по зверскому курсу — за 100 долларов 52 фунта, но, как выяснилось позднее, это был еще не самый худший вариант) и спускаемся вниз в ресторан. Сдвинули три стула и поставили Женьку в середину. Меня очень умилил официант-итальянец, с невозмутимым видом долго раскладывавший перед Женькой столовые приборы (вилки сюда, ножики сюда, ложки сюда). Естественно, через минуту она уже не оставила камня на камне от всех этих красот. Цены меня несколько шокировали: 10 фунтов только за основное блюдо (детское меню, правда, дешевле). Да еще и названия все какие-то незнакомые. Выбираем по ключевым словам более-менее понятные блюда и ждем заказа. Приносят огромные тарелки, с едой хоть и непривычной, но вполне съедобной. Но Сонька, в свойственной ей манере, ухватилась за булочку (похожую на те, что в Союзе за 7 копеек продавали), наткнула ее на вилку и почти только одну ее и жевала все время. Зато я Женьку дыней покормила из Сонькиной порции. Потом Женька начала скандалить и уснула у меня на руках, Мы наелись до отвала, расплатились (36 фунтов за простенький обед без десерта и вина) и решили, что завтра мы лучше детскую порцию в номер закажем — нам ее одной вполне на всех хватит, да за Женькой все время следить не надо будет.
Legoland. А следующий день, воскресенье, встретил нас серым небом и моросящим дождем. Мы уж расстроились, что придется просидеть весь день в гостинице, но к середине дня облака разошлись, и мы все-таки решили рискнуть и показать Соньке Леголенд. Принесенный в номер завтрак частично съели, а остатки заныкали на вечер да захватили с собой про запас — и поехали развлекаться. Тут мы совершили большую ошибку и не поменяли еще фунтов, понадеявшись сделать это где-нибудь по дороге с большей выгодой. Дабы не мучиться с тремя пересадками, с шиком поехали на такси, при этом сказав таксисту, что хотели бы разменять где-то деньги, но он согласился взять и доллары (в пропорции 2:1), довез нас прямо до Леголенда (ох уж эта езда по левой стороне дороги — никак было не привыкнуть, все казалось, что мы вот-вот в аварию попадем), выразил надежду, что входные билеты могут продать и за доллары, и уехал.
Но надежда это не оправдалась. В результате мы оказались фактически без денег (доллары США в Англии, в отличие от России, за таковые не считаются), времени уже за три, воскресенье (значит, обычные банки не работают), и ближайший обменный пункт — в аэропорте Хитроу, до которого еще порядочно добираться. Но сдаваться не хотелось. Я попыталась разменять доллары у кого-нибудь из окрестного народа и шоферов (типа «памажите пожалуйста, мы сами не местные»), но безуспешно. Оставалось ехать на автобусе в Виндзор. Уже ни на что не надеясь, оплатили проезд и просто поинтересовались у водителя, есть ли там где-нибудь работающий обменный пункт, как тут оказалось, что он и сам не прочь поменять нам 50 фунтов (правда, все в той же пропорции 2:1). Получив долгожданные бумажки (и деньги за неиспользованные автобусные билеты), наконец спешим к кассам — и вот уже мы внутри Леголенда!
Берем напрокат коляску для Женьки (отдав в залог почти все оставшиеся монеты — благо все аттракционы в парке бесплатные) и наконец ощущаем себя свободными людьми. Эх, имей мы хоть какую-нибудь кредитную карту, никаких бы этих заморочек не было. Проехали на канатном трамвайчике, я с Сонькой скатилась на «пироге» с «водопада», потом Сонька с папой — на «американских горках» (которые на Западе «русскими» называют). Небо тем временем все затягивалось тучами, вдали гремел гром — и вот дождь докатился и до парка. Все попрятались под крыши, мы как раз сели на поезд, делающий небольшой круг по парку (только все равно намокли — окна ведь в нем открытые, без стекол), посмотрели на музыкантов из Лего-Техник (этакие роботы в человеческий рост, дергаешь за рычаг — они на инструментах играют), и пошли к самому, пожалуй, красивому месту — уменьшенным копиям дворцов (в человеческий рост), домов, городских улиц и сельских пейзажей. При этом еще многое шевелится, корабли плавают, паровозы по рельсам ходят. Красотища. И около каждого здания на табличке указано, сколько сотен тысяч деталек на него пошло. Дождь к тому времени уже кончился, и мы, раз уж все равно промокли, напоследок прокатились по длинному извивающемуся спуску на надувных лодках с головокружительной скоростью и тучей брызг. (На этом аттракционе меня поразил характерный пример феминизации Запада: девица перетаскивала тяжелые лодки с подъемника на начальную позицию, а парень, когда лодки были заняты, нажимал на кнопку, давая старт.) Просто так поиграть в конструктор в павильоне Сонька уже не захотела — и мы, порядком голодные и уставшие, направились к выходу.
Обратно ехали на перекладных: на автобусе до аэропорта Хитроу (там наконец разменяли доллары), потом до Гэтвика и оттуда уже в отель на бесплатном гостиничном автобусе. Женька еще в первом автобусе уснула и спала у меня на руках всю дорогу. Конечно, ни о каком центре Лондона уже не могло быть и речи. А дома подогрели Женьке овощи в банке (сунув ее в электрический чайник и уперев так, чтобы она не касалась спирали), поужинали разделенной на троих «детской» порцией и остатками завтрака, собрали все вещи, поставили будильник и легли спать: вставать нужно было в 6 утра (хотя самолет в Торонто улетал в полдень, регистрация заканчивалась за два часа до отлета, а нам еще нужно было доехать из Гэтвика в Хитроу).
Лондон-Торонто. Утро 9 августа началось не очень удачно: во-первых, из ресторана нам так и не принесли завтрак (хотя мы заказали его за час до ухода), во-вторых, мы на одну минуту опоздали на гостиничный автобус. Времени уже полвосьмого, и мы решаем не мучиться с ожиданиями и пересадками, а опять поехать на такси. 
Таксист — тот же, что вез нас вчера, едем по почти тому же маршруту, Женька опять спит (у нее уже рефлекс выработался: как едем, она кемарит, — очень удобно). А мы прощаемся с Англией, которую видели совсем мало.
Регистрация прошла очень быстро (кстати, никаких проверок багажа ни на въезде, ни на выезде из Англии не было), и вот мы находимся в самом большом в мире аэропорту. Перекусив булочками с кока-колой (в надежде на обед в самолете — к ненормально для нас высоким английским ценам мы так и не привыкли), обнаруживаем детскую площадку, где и останавливаемся в ожидании посадки. Времени еще довольно много, Женька с удовольствием карабкается по лесенке, Сонька сначала стесняется, но потом тоже начинает играть. Потом Женька, как опытный цыганенок, подходит к мамаше, кормящей ребенка шоколадными шариками, останавливается рядом и долго на них смотрит, в результате чего получает долю на себя и старшую сестру, а мы с той женщиной пытаемся вести светский разговор (точнее, это я пытаюсь сказать что-нибудь внятное на английском). Ближе ко времени посадки перемещаемся к нашему гейту, смотрим через окно на самолеты — и наконец проходим в наш
У нас два места в середине, перед самым телевизионным экраном («детские»), и одно в следующем ряду. Сонька переживает, что мы сидим не у иллюминатора, и ей ничего не видно (но она не много потеряла — день был облачный, так что в за окном во время всего полета было только море облаков под нами). Около нас (в среднем ряду 4 кресла) — семья арабов с мальчиком лет полутора, который все время плачет. Я попыталась заинтересовать его какой-нибудь из наших игрушек, а его родители в один голос стали жаловаться, что они только что в аэропорту потеряли соску (кстати, я их помню в зале ожидания, тогда мальчик еще с соской ходил, держа ее в руке, и я подумала, что ж это она не на веревочке — уронить ведь может). Я как представила себе
Взлета ждали довольно долго — видимо, из-за моросящего дождика и облаков. Женька опять задремала. Когда взлетели, стюард принес детское сиденье, которое укрепил на большом столе перед нашими креслами. Сделано оно по типу автомобильного, ребенок пристегивается ремнями, два положения — сидя и лежа. Я боялась, что Женька, к таким вещам непривычная, откажется там сидеть, но все же часть полета она в нем спокойно провела — и когда спала, и когда бодрствовала, так что с ним нам было довольно удобно. А соседям сиденье не дали — сказали, что ребенок уже слишком большой.
В этом самолете детям наконец раздали подарки — мы получили аж три комплекта: журнал (вроде «Веселых картинок»), мелки для рисования (4 цвета — но Соньке они не понравились, и она предпочла им наши фломастеры) и небольшая игрушка (нам достались паззл, магнитные крестики-нолики и птеродактиль из пенки, понравившийся детям больше всего). Сонька сначала все ныла, что хочет есть, но, перекусивши соком, к нормальному обеду почти не притронулась. На обед была курица с овощами, вполне привычная (кстати, «по-киевски» — так в меню написано), и Женьку опять удалось покормить с общего стола. Потом был какой-то малопонятный десерт и мороженое, и только ближе к посадке мы еще один из наших йогуртов приговорили. Соседи попросили у стюарда чего-нибудь детского, и им принесли баночку овощей с мясом (а вот йогуртов на самолете в запасе не оказалось). Зато мы периодически просили еще кока-колы, делая заначку на послесамолетное время. Женька довольно долго спала, играла и разглядывала соседей (она сидела в люльке к ним лицом), иногда бродила по проходу и «общалась» с девочками-школьницами, сидящими позади папиного кресла, так что особых проблем с ней по время полета не возникло. Мы же с Сонькой читали «Пиппи Длинныйчулок» и смотрели мультфильмы на экране. Жаль только, бумаги не нашлось (в спешке сборов мы ее куда-то запихнули), а она все рисовать хотела. В общем, до Торонто мы долетели вполне благополучно.
Торонто. Опять идем длинными пустыми коридорами, проходим паспортный контроль и направляемся на оформление иммиграционных документов. Среди ожидающих видим и наших соседей (а я почему-то была уверена, что они уже канадцы). Народ в очереди пестрый, белых только еще одна семья, остальные все темнокожие — негры, индусы, арабы. Пока Дима беседует с офицершей, я пытаюсь развлечь Женьку, чтобы она не скандалила (по нашему-то уже полночь), и немножко утихомирить Соньку, которая носится по залу после долгого вынужденного сидения в самолете. Хотя неулыбчивость иммиграционных чиновников немного обескураживает, все проходит достаточно быстро, Димин паспорт распухает от вкрепленных в него детских виз, и мы выходим в багажный зал. Тележки тут уже, в отличие от Лондона, не бесплатные, так что приходится сначала разменять немного канадских долларов, разыскать багаж (при этом коробка с книгами оказалась совсем в другом месте), взгромоздить все на тележку и ехать на проверку багажа. Опять очередь, Женька скандалит, присесть негде. Наконец я замечаю немного в стороне кресла, иду туда и кормлю Женьку грудью, пока не подходит наша очередь. Тут наш багаж, в отличие от таможни в Питере, никаких подозрений не вызывает. Единственное, что у нас было из того, что, по идее, надо декларировать, — это детское питание, но когда мы сказали, что это baby food, нас пропустили без дальнейших распросов (хотя у некоторых других пассажиров сумки просвечивали и даже вскрывали и смотрели все содержимое).
Проходим мимо толпы встречающих (такое впечатление, будто все национальные communities Торонто собираются в аэропорту встречать «своих»), сразу же сдаем багаж на третий самолет в Галифакс (до которого еще несколько часов) и идем гулять по аэропорту (выходить куда-то все равно не было ни времени, ни сил). Женька опять уснула, а Дима с Соней пошли посмотреть и пофотографировать окрестности. Потом дети перекусили купленными бананами, и мы решили переместиться поближе к нашему гейту. Второй этаж аэропорта мне понравился значительно больше (первый после Хитроу выглядел как-то уж совсем провинциально). Дети, как ни странно, опять разыгрались, устроив ползание наперегонки в просвете между двумя рядами кресел и развлекая весь ожидающий посадки народ.
Торонто-Галифакс. После трансатлантического лайнера обычный двухрядный
Первые шаги. На следующий день с утра Дима отправился в банк за карточкой, а я с детьми и остатками размененной еще в Торонто налички — на поиски пропитания (номер у нас в гостинице был с кухней и посудой, так что на рестораны тратиться не пришлось). Тут же рядом нашли «аптеку» (drugstore), где кроме собственно лекарств продавались и обычные продукты, и школьные принадлежности, и игрушки, и много чего еще. Купили молоко, хлеб и памперсы для Женьки (последние — в огромных по нашим меркам пачках — оказались заметно дешевле аналогичных в Питере) и потом немного погуляли по набережной и посмотрели на паромы и парусники. А вечером все вместе поехали в молл («mall» — большой торговый центр), где первым делом купили коляску Graco (то, что в Питере называют «полный наворот» — складную сидячую с разными положениями спинки и ручки, объемной сеткой внизу и двойными «плавающими» колесами), Соньке в честь прибытия — конструктор Лего (кстати, здесь он, в пересчете на рубли, раза в два дешевле), еще кое-что по мелочи и нормальной еды.
Квартира. Сходив в Интернет-кафе, Дима прочитал накопившуюся почту (кроме писем на кириллице, конечно, — русифицированных компьютеров там не было), разослал друзьям (тем, чьи адреса мог вспомнить) сообщение о свершившемся перелете и заново переписал из Интернета телефоны контор, сдающих квартиры. И потом, с картой города в руках, несколько дней занимался их обзваниванием. Не скажу, что вариантов было очень много, но все же шесть квартир мы посмотрели и выбрали ту, что устраивала нас почти по всем параметрам: в Дартмуте, недалеко от большого молла (минут 15-20 ходьбы — при отсутствии машины это очень важно), среди частных домов, на тихой улочке, по которой, кроме машин местных жителей, раз в час ходит автобус. Сразу за домом начинается дикий лес. Квартира на втором этаже трехэтажного дома с лифтом, белые стены, ковровое покрытие на полу. Минусы — без балкона, стандартной планировки (кухня проходная без окна, а dining room и living room — столовая и гостиная — образуют одну большую комнату), окна на восток, и после часа дня солнце скрывается за выступом дома.
Но быстро здесь ничего не делается, и хотя заявка на квартиру была подана в пятницу
И оказались в совершенно пустой квартире (если не считать холодильника, плиты и встроенной мебели на кухне). Кое-что из мелочи мы купили еще раньше (посуду, телефон — но подключат его только через несколько дней), а вот мебель пока не смотрели — думали заняться ею тогда, когда у нас будет куда ее везти. Как выяснилось позднее — зря: мы уже вполне могли выбрать и заказать мебель — все равно ее доставили не сразу, а только через несколько дней. Так что первое время мы спали на полу на купленных теплых одеялах (благо во всей квартире довольно мягкое ковровое покрытие) и ели, сидя по-турецки вокруг импровизированной скатерти из Женькиной пеленки. Компьютер купили в пятницу, но через два дня наш новый (купленный всего за пару месяцев до отъезда) 10-гигабайтный винчестер приказал долго жить, унеся с собой в могилу написанный накануне первый черновик этих заметок. Видно, все-таки не выдержал перелета. Пришлось в понедельник покупать новый винт. И жить до пятницы в ожидании подключения к Интернету.
Первые итоги. Сейчас жизнь постепенно нормализуется. Мебель наконец привезли. Каждый день мы ходим в молл за покупками (коих нужно сделать еще много — но уже не так срочно), иногда играем на детской площадке или гуляем по лесу. Наблюдаем местную жизнь и пытаемся к ней приноровиться. Соню записали в школу, я по-возможности общаюсь на английском (хотя особых улучшений в языке пока нет: сказать еще что-то могу, но в том, что мне отвечают, улавливаю лишь ключевые слова). С Женькой кое-какие проблемы: привыкла за время перелета все время соску сосать и часто кормиться грудью (надо же было ей как-то стресс скомпенсировать), так что если раньше она этим занималась только перед сном, то сейчас и днем сосет, заново отучаться придется. Да еще она, видно, по своему стульчику соскучилась: на полу да на коленях есть устала, как стулья привезли — только на них соглашается сидеть и сама ложкой есть пытается (до отъезда это у нее неплохо получалось), но все мимо. А на полу-то здесь ковер... А вот от детского питания она отказалась категорически — так что с таким трудом привезенные баночки (которыми я рассчитывала кормить ее в пути) стоят в шкафу без употребления. Соня радуется воплощению своей давней мечты — двухъярусной кровати, но иногда до слез скучает по бабушкам (я ее утешаю тем, что скоро будет Интернет и она сможет им письма писать). А наши общие впечатления от новой жизни следуют ниже.